Ричард Пратер - Распятая плоть [= Кинжал из плоти, Плоть как кинжал]
— Не понимаю, — ошеломленно пробурчал я. — Что случилось?!
Он набрал полную грудь воздуха и выпалил, словно бросившись с обрыва в ледяную воду:
— У меня проблемы, Марк. И довольно серьезные, если, конечно, все это не плод моего больного воображения. — Его губы скривились в печальной усмешке. — Знаешь, теперь я уже и сам порой не уверен, не кажется ли это мне… Короче, вот уже некоторое время перед закрытием магазина появляется парочка незнакомых мне парней и начинают уговаривать продать им мое дело.
— А ты продавать не собираешься? Я правильно понял?
Мне показалось, что он заколебался, прежде чем ответить.
— Знаешь, смешнее всего, что собирался. Короче, подумывал об этом. Но то-то и оно, что они предлагают мне всего двадцать пять тысяч!
— Двадцать пять?! Боже милостивый, старина, да твой магазин стоит впятеро больше!
— Четверть миллиона, согласно последней оценке экспертов. Ты ведь помнишь, магазин довольно велик. Беда в том… что я сам хотел бы продать его. Я едва удержался, чтобы не согласиться, едва увидел их в дверях. Боже мой, я так запутался! Что-то мне подсказывает, что я должен продать. Боюсь, я так и сделаю.
— Ты чего-то опасаешься? А это что за документы? И почему, скажи на ми…
— Я собираюсь продать все тебе, Марк.
— Мне?! Дьявольщина! Джей, что ты задумал? Да к тому же у меня и в помине нет…
— За доллар.
Я уставился на него, как на помешанного. Впрочем, черт его разберет, может, у парня и в самом деле крыша поехала.
— Ты окажешь мне огромную услугу, если согласишься. — Он вздохнул. — И не волнуйся о том, как вести дела в магазине. С этим проблем не будет — я обо всем позабочусь. Все останется только на бумаге. — Он перевел дыхание, потом продолжал:
— Эти двое, что преследуют меня, они меня пугают. Боюсь, они пойдут на все, чтобы добиться своего. Я заметил, что у одного из них револьвер в кобуре.
Это уже было немного больше похоже на то, чем я привык заниматься. Крутые ребята — да, это по мне. Понемногу я начинал понимать, к чему он клонит.
Джей кивнул, видя, что мне полегчало.
— Ты не поверишь, Марк, это так много значит для меня. Ведь я уже боялся, может, со мной и вправду что-то не так. И тут как раз всплыли эти парни со своим предложением. — Он сжал губы так, что они побелели. — На вид они крутые ребята. Я это понял прошлой ночью, когда они прижали меня к стенке. Хотели поторопить, во всяком случае, они так сказали. Думаю, и сегодня вечером они будут поджидать меня.
Я попытался кое-как переварить услышанное.
— Ты что, хочешь сказать, что эти сучьи дети избили тебя? Только не смей мне врать, Джей!
— Угу! Знаешь, силенок у них хватает! И ростом оба почти с тебя. Сказали, мол, лучше поторопись, пока мы не занялись тобой всерьез.
Я медленно закипал от ярости. Громилы пристали к пожилому, маленькому, пузатому человеку, удивительно мягкому и покладистому.
— Хочешь, я вытащу тебя из этого? — коротко спросил я.
Он кивнул:
— Взгляни на документы — они в порядке. Как только все уладится, я выкуплю магазин обратно. Если же моя затея не сработает, позаботься, чтобы Энн не осталась внакладе. Послушай меня, Марк, ведь по моему виду не скажешь, что я смогу в одиночку управиться с этим. Дьявольщина, за эти дни я превратился в сущую развалину, у которой никто и пары штанов не купит! В любом случае запомни, с утренней почтой тебе придет чек. Так что, как бы все ни сложилось, свое ты получишь.
— Забудь об этом, Джей. На кой дьявол мне твои деньги?! А кстати, что ты имел в виду, когда сказал, что дело может не выгореть?
— Сам понимаешь. Все может случиться.
— Брось, все будет о'кей. По-моему, я догадался, что ты задумал. Если появятся твои крутые приятели, то для них я — хозяин магазина. Понадобится, и я смогу это доказать вот этими документами. Думаю, придется потолковать по душам с мальчиками. Ну а когда все затихнет и они уберутся, ты снова заберешь свой магазин. Правильно?
— Если у тебя получится. — Он закивал.
— Конечно, у меня получится. Ты здорово все придумал, старина.
— Спасибо. Кстати, ты не поверишь, но я и в самом деле хотел продать магазин. Устал я немного. Мечтаю хоть чуть-чуть пожить без забот.
Я все еще не верил в реальность всего происходящего, но надо было играть до конца.
— И как мне поступить?
— Слушай, эти ребята вернутся сегодня, часов эдак в пять вечера. Хорошо бы тебе уже потолковать с ними… в качестве нового владельца.
— Идет. Буду ждать их здесь. А что с этими документами? Их ведь надо подписать, иначе вся эта дурацкая сделка не будет считаться законной?
— Достаточно, чтобы она просто казалась законной. — Он покачал головой. — Дело в том, что вчера у меня был интересный разговор с адвокатами. Так вот, тот, кто хочет что-то продать или купить, должен поместить в газетах кратенькое объявление — и не позднее чем за семь дней до заключения сделки. Но неделю назад я думал о продаже магазина так же, как об удавке на шее! Все решилось только вчера вечером. Я не должен никому ни единого цента, ты веришь, Марк? На самой купчей, обрати внимание, не проставлена дата. Поэтому просто поставь подпись — и будь что будет. И лучше это сделать прямо сейчас, пока ты не ушел из офиса. — Он криво улыбнулся. — Не забудь, Марк, с тебя доллар. Ну и счастливчик ты, парень, приобрел за один бакс дельце стоимостью не меньше четверти миллиона зеленых!
Я тоже постарался выдавить улыбку. Джей заметил, как я тужусь, и оглушительно расхохотался. Потом мы, как двое ненормальных, сидели и хохотали, глядя друг на друга; вдруг он опомнился, бросил косой взгляд на левое плечо, где примостился невидимый попугай, и все веселье слетело с него, как по волшебству.
— Сукин ты сын, — пробормотал он вполголоса. Не прошло и пяти минут, как сделка была заключена, бумаги подписаны и мы расслабились каждый в своем кресле. Джей вяло поинтересовался, не случалось ли мне в последнее время подстрелить кого-нибудь, я удовлетворил его любопытство и заметил, как он судорожно глотнул.
До этого я всего несколько раз заходил к Джею домой. Обычно мы договаривались встретиться в известном нам обоим баре, чтобы вместе пропустить по рюмочке-другой. Я поинтересовался, как его семья. Джей овдовел уже давно. Жена его умерла при родах, оставив ему дочь. Энн сейчас было немногим больше двадцати. Последнее время, бывая у Джея дома, я ни разу не видел ее, поэтому в моей памяти она так и осталась нескладным подростком лет десяти — одиннадцати, долговязой девчушкой, которая просто сияла от счастья, если ей удавалось во время нашей шуточной борьбы вызвать у меня на лице гримасу боли, а однажды она предательски двинула меня по голени изо всех сил — такая шутка.
Года два назад Джей женился снова. Его вторую жену я видел всего один раз, да и то мельком. С тех пор прошло не меньше года. Вдруг у меня перед глазами встала эта мимолетная встреча — и у меня враз пересохло во рту. Теперь я вспомнил, пусть немного, но вполне достаточно.
Я заставил себя задать этот вопрос, хотя мне так не хотелось этого делать.
— А как… как твоя жена?
— Глэдис? Да как обычно. Вы ведь как-то раз встречались с ней, Марк, не так ли? — Он продолжал говорить, но голос его звучал похоронным звоном в моих ушах.
Я чувствовал, как медленно погружаюсь в какую-то липкую зеленую муть, и больше не слышал ни единого слова.
Глэдис. Еще до того, как спросить, я уже обо всем догадался. Теперь я понял, почему с самого начала она показалась мне смутно знакомой. И как будто это было вчера, я отчетливо вспомнил ее лицо, когда она год назад распахнула перед нами дверь. У меня еще тогда промелькнула шальная мысль, что она из тех большеглазых брюнеток, которые созревают уже к восемнадцати и с тех пор с каждым годом кажутся все спелее и спелее, а у мужей вроде старины Джея с ними хлопот полон рот.
— Что с тобой, Марк?
— Что? Ах, прости, пожалуйста, Джей. Я… просто немного задумался. — Мне с трудом удалось выдавить из себя улыбку. — Повтори, что ты сказал?
— Я думаю, это не затянется. — Он бросил украдкой взгляд на часы. — Смотри-ка, уже почти час.
Он не мог оторвать глаз от часов, словно видел их впервые, а я с глупым видом таращился на него, ничего не понимая. Отношения с Глэдис и раньше-то были мне не очень по душе, а теперь на сердце кошки скребли. Из довольно привлекательной бабенки, которая замужем за совершенно мне не известным мужчиной, она превратилась, Господи, прости меня, грешного, в законную супругу Джея. Мне казалось, я размышлял над этим целую вечность.
Джей наконец оторвал глаза от своих часов и облегченно перевел дух.
— Улетел, — воскликнул он, — улетел, сукин сын! — На лице его засияла блаженная улыбка. — Теперь я свободен на двадцать три часа. Ну что, Марк, и как ты себя чувствуешь в качестве хозяина «Уэзера»?
